Оказание некачественной медицинской помощи

Мать умершего от дефектов медпомощи пациента выиграла у больницы иск о пожизненном содержании

Суд удовлетворил требования о возмещении морального вреда и пожизненных индексируемых выплатах в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца, — требования заявлены матерью пациента, которой умер из-за некачественной медицинской помощи (отметим, что «ятрогенная» причина смерти пациента и вина хирурга были установлены в уголовном деле, приговором суда врач был осужден по ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей).

При этом вопрос о компенсации морального вреда (суд «оценил» его в 3 млн руб.) был положительно разрешен судом при первом рассмотрении дела; суд принял во внимание, что хирургом были допущены многочисленные дефекты оказания врачебной помощи, часть из которых состояла в прямой причинно-следственной связи с летальным исходом, а часть — не имела таковой, однако свидетельствовала о нарушениях установленных порядков и стандартов оказания медпомощи, проведения диагностики и лечения, что также является основанием для компенсации морального вреда.

Однако требование о бессрочных выплатах в счет компенсации вреда, причиненного в связи со смертью кормильца, суд первой инстанции не удовлетворил:

во-первых, по мнению суда, мать пациента не доказал факт иждивенчества. То обстоятельство, что ее доход (пенсия по старости) была на порядок ниже заработной платы сына, что они проживали вместе, что сын оплачивал ей медицинские услуги, финансировал ремонт и покупку бытовой техники, не означают, что она находилась на полном содержании сына, и его материальная помощь являлась для нее постоянным и основным источником средств к существованию;
во-вторых, по мнению суда, у истицы есть и второй сын, совершеннолетний и трудоспособный, вот с него и можно требовать алименты.

Суды апелляционной и кассационной инстанций согласился с этими рассуждениями, однако Верховный Суд РФ, пересмотрев дело в мае 2021 года, отправил его в данной части на пересмотр, справедливо указав на следующие ошибки:

суды не выясняли юридически значимые обстоятельства о материальном положении истицы при жизни сына и на момент его смерти (какой доход она получала, каков размер этого дохода, являлся ли он достаточным для удовлетворения её жизненных потребностей с учётом её возраста, состояния здоровья и иных жизненных обстоятельств, нуждалась ли она при жизни сына в материальной помощи), а также материальном положении и обязательствах ее сына (какой доход он получал, имелась ли у него своя семья, оказывал ли он помощь своей матери, и если оказывал, то каковы характер и размер этой помощи, каково соотношение этой помощи с собственными доходами матери, учитывая её жизненные потребности);
ссылка на наличие второго сына тоже ни к чему — он не виноват в смерти брата, не является субъектом обязательства по возмещению вреда в связи со смертью кормильца, а указание суда на возможность возложения только на него обязанности по содержанию матери в полном объёме, по сути, свидетельствует об освобождении больницы от ответственности за вред, причинённый её работником, а равно о возложении негативных последствий от совершённого работником медицинского учреждения преступления на непричастное к данному преступлению лицо.

С учетом этой позиции Верховного Суда РФ дело было пересмотрено судом первой инстанции, на этот раз суд пришел к следующему:

представленными доказательствами подтверждаются доводы истицы о том, что в 2015 году (последний год жизни ее сына), ее среднемесячные расходы на лекарственные препараты и коммунальные платежи составляли примерно 5750 рублей в месяц, таким образом, на проживание и остальные жизненно необходимые расходы истцу, доход которой состоял исключительно из пенсии по старости, оставалось 7685 рублей 95 копеек, что являлось явно недостаточным для поддержания нормального уровня жизни с учетом существующих среднерыночных цен на продукты питания и другие необходимые потребности для обеспечения нормальной жизнедеятельности, и свидетельствует о том, что она нуждалась в постоянной посторонней материальной помощи;
после смерти сына ее доходы существенным образом не изменились, единственным источником дохода по настоящее время продолжает оставаться только пенсия по старости, состав расходов также не поменялся, состояние здоровья продолжает требовать медикаментозного лечения, проведения необходимых медицинских обследований;
материалами дела подтверждается, что среднемесячный доход сына за 2015 год составлял 76 тысяч рублей,
сын в браке не состоял, детей не имел, наличие у него кредитных, алиментных и иных обязательств материального характера перед третьими лицами не установлено, равно как и значительных финансовых трат на приобретение дорогостоящих предметов быта, движимого и недвижимого имущества;
в силу п. 1 ст. 1088 Гражданского кодекса истица вправе выбрать способ определения доли в заработке (доходе) своего умершего сына, которую она получала или имела право получать при его жизни на свое содержание, поскольку находилась на его иждивении и стала нетрудоспособной в течение 5 лет после его смерти;
принимая во внимание, что размер ежемесячной помощи не являлся фиксированным, следует учитывать долю в заработке (доходе) сына, на которую мать могла претендовать при его жизни, и, поскольку она являлась единственным иждивенцем сына, они проживали совместно и являлись членами одной семьи, истица имела право получать не менее 1/2 доли от общего дохода сына, что составляет 38 тысяч рублей;
данная сумма подлежит индексации исходя из прожиточного минимума на душу населения в регионе спора, и с учетом этой индексации на момент вынесения решения составляет уже 47 тысяч рублей;

таким образом, на больницу следует возложить обязанность выплачивать матери умершего пациента ежемесячные платежи в сумме 47 тысяч рублей с последующей индексацией пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в регионе спора.

Отдельно суд указал на следующее — то обстоятельство, что ответчик является государственным учреждением, и выделяемые ему денежные средства расходуются на социально-значимые цели, не может умалять права истца на получение выплаты в возмещение вреда в результате смерти кормильца в размере, который ей положен в силу закона.

Решение Ленинского райсуда г. Екатеринбурга Свердловской области от 29 июля 2021 г. по делу № 2-4736/2021, Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 мая 2021 г. № 45-КГ21-6-К7.