Дети, которые родились после смерти отца
Конституционный Суд России не допустил снижения уровня защиты прав ребенка, родившегося после смерти его отца, что отражено в Постановлении Конституционного Суда РФ от 2.03.2023 N 7-П “По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.В. Григорьевой”.
Согласно пункту 2 статьи 17 ГК РФ правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью.
Совпадение момента возникновения основных прав у гражданина с моментом его рождения отражает представление о его основных правах и свободах как о естественных.
Компенсация морального вреда является одним из способов защиты гражданских прав и гарантированной государством мерой, направленной на восстановление нарушенных прав и возмещение нематериального ущерба.
Действующее правовое регулирование не предполагает безусловного отказа в компенсации морального вреда лицу, которому физические или нравственные страдания причинены в результате утраты близкого человека, в том числе когда к моменту его смерти или наступления обстоятельств, приведших к ней, член семьи потерпевшего (его ребенок) еще не родился.
В то же время действующий механизм защиты личных неимущественных прав и нематериальных благ не освобождает граждан от бремени доказывания самого факта причинения морального вреда и от обоснования размера денежной компенсации.
Отмечено, что обстоятельства дела могут свидетельствовать о причинении гражданину физических или нравственных страданий действиями, которые явным образом нарушают его личные неимущественные права либо посягают на нематериальные блага.
Такая позиция применима к случаю смерти одного из родителей, когда факт причинения морального вреда ребенку во всяком случае должен предполагаться, в том числе если на момент смерти отца ребенок еще не родился.
Иной подход к вопросу о компенсации морального вреда, причиненного ребенку, родившемуся после смерти отца, не только снижал бы уровень защищенности прав таких детей, но и создавал бы необоснованные препятствия для применения конституционных гарантий реализации их прав.
Положение пункта 2 статьи 17 ГК РФ не предполагает его применения в качестве основания для отказа в реализации субъективного права такого ребенка требовать компенсации морального вреда, связанного с нарушением его личных неимущественных прав и иных нематериальных благ, принадлежащих ему от рождения или в силу закона, неотчуждаемых и непередаваемых иным способом.
